Где речка Сестра уходит от города Клина,
но откуда ещё видна надломленная золотая игла,
тихо и медленно, будто цветёт малина,
летит пчела.
Одинокая между громко летающих пчёл,
между шипящей листвы.
Всё, что я для чего-то и просто так прочёл,
немножко касалось полёта этой пчелы.
Немножко казалось, что даже плохие стихи,
даже стихи с прилагательным «злой»,
даже те, что ещё чуть хуже и те, что совсем плохи
оправданы этой продолговатой пчелой.
Вспоминаешь дошкольную шутку про пчёлкино жалко,
старые, ещё клеёнчатые тетради.
Листья в этих тетрадях становятся неожиданно так белы,
будто тебе действительно хоть на минуту жалко
жизни, минувшей ради
выдуманной пчелы.
***
Такой рассвет, как будто прямо тут
угрюмый человек на грани сна
негромко произносит: «Пять минут».
(хотя, возможно, произносит «нет минут»)
Недолго ждёт у мокрого окна.
Потом чуть-чуть отчётливей: «Не дышит».
Проводит пальцем по волнистой краске,
идёт к столу, неаккуратно пишет:
«Скончавшийся вчера Борис Поплавский…»
