(синий и чёрный становятся белым и белым),
делает церкви похожими на тонкие корабли,
посыпает траву безобразным утренним мелом.
В дороге на север легко и нестрашно стареть:
не видно морщин и тем более седины;
через округлое золото проступает честная медь,
и можно совсем не стареть - для этого снятся сны.
В сторону от дороги есть место, где слышен ритмичный звук:
навроде кап-кап, но представьте кап-кап без воды.
Там отпечатки травы похожи на отпечатки рук,
и папоротник скрывает слишком большие следы.
Это, наверное, сердце Сибирского Тракта,
серое, мёртвое сердце Сибирского Тракта,
тёплое сердце мёртвого старого тракта
считает давно и долго
давно и долго считает свой нынешний час
и каждый свой час.
Однажды сбивается с такта,
трепыхается, как перепёлка:
«здесь и сейчас», «здесь и сейчас», «здесь и сейчас».
Каждому здесь и сейчас.
От неба до поля солнечная иголка.