Воздух — золотые, мягкие рыбки,
брошенные на золотой песок.
Река притворяется внутрипланетной улыбкой.
На траве чёрный хлеб и томатный сок.
Красный сок, коричневый хлеб,
никакое, но тёплое небо.
Облака как Борис и Глеб —
это город в честь Бориса и Глеба.
Этот мир просто так, но вообще — тебе.
Тот, на иконе, увидев глаза, вдруг передумал:
играет, печальный, теперь на своей трубе,
вызывая короткий дождь сквозь разноцветный купол.
Коктейли
- Наташка, а давай денег заработаем?
- Угу. Откроем бордель и станем торговать оружием.
- Прикольно. Сделаем алкогольный бар типа Наутилуса, а на вывеске напишем «Бордель и торговля оружием».
- Не. На вывеске напишем «Бордель и торговля оружием», а на самом деле будет бордель и торговля оружием.
Ната остренько улыбнулась.
- Так ведь посадят.
- Не посадят. У меня тётка в Москве живёт. Говорит, Горбачёв скоро всё разрешит.
Дима налил в треугольные чешские бокалы на зелёных ножках немного самогона, добавив лимонаду из толстенькой зелёной бутылки.
- Будешь?
- Не.
- Да выпей! Чё как дурочка?
- Я сейчас уйду тогда.
Наташкин ответ неплохо иллюстрировал семантические возможности русского языка, но такого понятия Дима ещё не знал.
- Не, не надо. Я тебя вечером провожу.
- Куда ты проводишь? Там Мошненковы и этот, Валерка. Опять тебя побьют.
- Да нифига. Я мошикам недавно навалял. А с Валетом сейчас нормальные отношения.
- А чего ты их раньше не побил? Они ж тебя ещё в восьмом доводили?
Дмитрий попытался сделать серьёзное лицо, получилось смешное:
- Да жалко их было. Ну, всех людей жалко. Они ж когда-нибудь умрут. Понимаешь? Умрут все!
- Ну, так чё теперь-то?
Дурацкий мир: сидишь на незаправленной с утра кровати в своей комнате с любимой девочкой, родителей дома нет, а ничего не случается. Полез целоваться — Наташка подставила нос. Руку с коленки убрала, взяла в свою малышачью лапку, стала гладить фальшиво. Крис де Бург закончился. На Акае сработал автореверс и Йэн Кертис запел голосом военрука: Шиз лост контрол, шиз лост контрол эгейн. Зачем вообще напросилась? Действительно к экзаменам готовиться? Так и не готовимся ведь.
Решил молчать. Наташка долгой тишины не соблюла:
- А ты на самом деле, чем будешь заниматься?
- Ну… в медицинский, наверное пойду: мать так хочет, а мне пофиг.
- Нет, совсем потом.
- Диктатором стану. В совке думают, будто диктатор это плохо. А на самом деле они для порядка нужны. У меня будет вечный мир между странами. И между людьми тоже. Сначала всех монголов уничтожу.
- Их-то за что?
- Тогда все нации будут знать: им хоть через семьсот лет, хоть через тысячу отомстят, и никто нападать не будет. И всех, кто меня обидел, убью. И детей ихних. Люди поймут про обиды, станут ребят пасти нормально… Больше никто никого не тронет.
Неожиданно прошло двадцать лет.
В первые, трезвые ещё минуты встреча бывших одноклассников напоминала начальные раунды боя в супертяжёлом весе: аккуратная разведка, минимум контактов. Вот прекрасной половине хорошо, последовательность ясная: молодая девушка — молодая женщина — старушка, а пацанам выпадает одолеть долгую-долгую стадию дядьки. Да, честно говоря, и одноклассницы выглядели, конечно, привлекательней, чем на выпускном, но немного проигрывали самим себе трёхлетней давности. Тогда почти весь класс приехал хоронить Серёгу. Странно: девчонкам по 37-38, гормональных изменений ещё нет, а всё равно некоторые сдают. Дело, наверное, в дочках: тяжело, когда рядом быстрорастущая фирма-конкурент.
Впрочем, Наталья вполне походила на чуть старшую сестру своей Алёнки. Неизвестно в кого б ещё Дмитрий Николаич скорее влюбился. На вечере долго не задержались. Гуляли до реки, целовались под редкими деревьями. Ночи тут по июню не карельские, понятное дело, но точно светлее питерских.
- А давай самогонки попьем с лимонадом?
- Ой. Откуда теперь-то?
Дорогой Косогоров самогон дожидал минуты триумфа и возмездия в бардачке сиреневой Хонды.
- Таш, посмотри: я сдам немного, а то на тротуар встал. Нехорошо так-то.
Толстенький представитель южной национальности будто из-под земли вырос. Заднее левое колесо, съехав с поребрика в хроническую лужу, чуть раздавшуюся от позавчерашнего дождя, устроило большой и грязный фейерверк. Ну, просил же Наталью посмотреть! Сама-то она отпрыгнула, взвизгнув, а пузатому не повезло. Особенно его светлым брюкам.
Выйдя из машины, Димка пытался извиниться с улыбкой. Вообще, у нерусских возраст он определял плохо, даже у друзей, но тут было ясно: вопреки животу и ковровой щетине, парень перед ним стоял совсем молоденький. Эти самые дурные. У нас то же самое, впрочем.
Наверное, поладили бы худо-бедно, не вмешайся Наташка. Южному она пискнула что-то неясное, а тот взъелся:
- Ты ващще малчи, блядищща!
И, понятное дело, немедля получил по соплям. Оказался здоровым — двойку выдержал не упав. Отпрыгнув на метр, выхватил из внутреннего кармана бежевого костюма пистолет и замахал им, крича на азербайджанском с обильными вкраплениями мата. Дурак. Достал оружие — стреляй! Впрочем, через пару секунд уже было поздно.
Не повисни на плечах Наташка, точно б шею свернул, уже на излом захваченную. Место для драки оказалось хуже некуда — рядом банк с круглосуточной охраной, за углом пожарная часть, да и собственно ментовка недалеко. Серые на бобике сперва приняли за виноватого Димку: уж слишком жутко выглядел побеждённый.
- Э, ребят, да вы чо? Вон туда посмотрите, я его не трогал!
И показал на ствол, валявшийся у самого края лужи.
- Газовый.
Лейтенант держал оружие неуверенно, точно боялся его. Чему их только учат-то?
- Чо, я в ствол заглядывать должен? Тут времени секунда была. И вообще, их переделывают под стрельбу боевыми.
- Ладно. Поехали в отделение.
Врач, подошедший минут через десять — видимо нерусского бинтовал — оказался попрофпригоднее:
- Где Вы так руки-то ломать научились?
- Да нет, (улыбнулся): нигде. Случайно получилось.
- Ага. Случайно. Внутрсуставной перелом обеих костей предплечья со смещением. Инвалидом будет.
- Ну, можно операцию сделать. Дорого только.
- Остальное по мелочи: перелом носа, три зуба, нижняя челюсть, сотрясение мозга, конечно.
- Чего сотрясение? Какого такого мозга? Не шутите, коллега.
- Тоже врач?
- Немножко. Доктор медицинских наук.
Хвастаться свежеобретённой степенью пока было в новинку и приятно. А так ситуация складывалась поганая. Обвиняемым-то Димку, конечно, не сделают и подписку не возьмут, но вот пальчики вполне могут обкатать. И кто знает, чего у них там с базами данных? Вдруг всё очень хорошо. Тогда эти отпечатки всплывут на очень похожем пистолете, только боевом. И ситуация три года назад вышла одинаковая почти. Но там Наташки рядом не случилось. Тоже, конечно, самооборона, а всё равно года три могут впаять: должен ведь кто-то за труп ответить.
Ментам ведь пофиг на справедливость и вселенскую гармонию. Им план давать надо. А скорее всего обойдётся. Сколько уже раз обходилось. Плохо только — Наташка теперь героем будет считать, не отстанет, дурочка.
