Под катом сидит МНАГАБУКФ
Это называется «поиграть в Терминатора»: посреди жизнерадостного пьяного бесчинства немного отвлечься от окружающего счастья, спокойно оценить ресурсы и составить план. Чёрный экран с зелёными литерами упрятать в энергонезависимый участок памяти: станет надо, вспомним всё.
Итак: я только что обломался со впиской и теперь нахожусь в городе Саратове на улице Челюскинцев. Из материальных активов имею 400 рублей денег, сотовый телефон Филипс-191, МП-3 плейер с двумя гигами музыки, блокнот, авторучку, почти полный флакон Визина, сигаретку с анашой и пакетик того же вещества массой около 5 граммов. В принципе, неплохо. Ещё некоторое количество вещей содержится в рюкзаке, но обследовать его немедля будет неразумной затратой энергоресурсов. Сегодня мною было выпито около полутора бутылок водки в пересчёте на тротиловый эквивалент, значит организм в ближайшие 7-10 часов не захочет спать, однако затем потребует отдыха либо дополнительной стимуляции. Включив мобильник, ненужный в последние двое суток, обнаруживаю там 29 поступивших СМСок. Большинство стираю не читая, но одна, пришедшая от заместителя, обещает повлиять на ближайший ход событий: «Андрей Юрьевич. Не могу дозвониться. В понедельник, в 10-30 вас ждут в министерстве». Вот так. Длительные прогулки по Пензе и Рязани теперь не случатся. Нет, конечно, явиться к начальству в берцах и грязных джинсах, не западло, но тогда Николай Аркадьевич может принять меня за выпивающего автостопщика, а этого бы не хотелось.
Возле Института внутренних войск МВД наблюдаю трогательную картину. Мальчики в зелёной форме общаются с милыми подружками сквозь толстые прутья забора, напоминая обезьянок бонобо. Вот интересно: почему из вполне приятных курсантов потом вырастают позорные менты? Может, их дольше в клетке надо держать?
- Здравствуйте. А подскажите, пожалуйста, как мне до Елшанки доехать? Я вас сигареткой с травой угощу.
От курева отказываются, но дорогу объясняют. Мне теперь нужен автобус № 75. А впрочем, пошёл-ка он нафиг. Я лучше на вокзал пойду, узнать чего там с электричками. Фига. Последняя на Ртищево сбежала почти час назад, а в другую сторону не надо. Ладно, чо. Сажусь в этот ихний семьдесят пятый, включаю плейер и начинаю думать о жизни.
Молодая и вполне симпатичная кондукторша будит так, точно я её чем-то обидел:
- Выходи, конечная! Приехали, говорю!
В окружающую действительность включаюсь до изумления быстро, но радости нет: Елшанка это такой район, где расположен пост ГАИ на выезде из Саратова в сторону Москвы. Только выходить надо было гораздо раньше. Теперь автобус идёт в депо, и обратного уже не будет. Ну, так часики говорят: на них 21.50, а последний рейс в город с этой панковской остановки убегает в 21.37. Пешочком теперь, всё пешочком.
Иду, плейеру подпеваю, курю заряженную сигаретку. Людей нет, собак тоже, красота. Совсем забыл: у поворота, где троллейбусный круг, расположено районное отделение милиции. В очередной раз подтверждается наблюдение: в Москве самые злые милиционеры сидят по окраинам, а в других городах — в центре. Вот два месяца назад саратовские пэпээсники ни за что, ни про что словили меня прямо возле памятника Ленину, обокрав на приличную сумму. Точно так же шёл, точно так же пел. А чо такого? Идёт интеллигентный человек, тихонько исполняет:
«…задроченные в подвал,
Заране обречённые на полный провал
Мы убили в себе государство.
Убили в себе государство».
Тут главное на ментов не смотреть, громкость исполнения не менять и ступать твёрдо, решительно, но не слишком споро. А сигаретку вот лучше выкинуть — вдруг вместе с ней масса переносимых мной веществ превысит 5 граммов и вместо административной ответственности наступит анально-уголовная. Капитан, похожий на мадагаскарского таракана, сказал чего-то своим сокурильщикам, весьма тех рассмешив. Я тоже вежливо улыбнулся.
Миновав пост ГАИ, встал под фонарём напротив заправки и начал набивать сигаретку. Машин всё равно шло мало, останавливалось ещё меньше, да и те шли до Сторожовки — это сразу после развязки с круговой дорогой, километрах в десяти от города. Готовить стимулятор, слушать музыку, время от времени поднимать руку… Главное, Андрюша, не думать о том, какого хрена тебя занесло сюда, в мокрое, ветреное место за 1000 километров от КВАртиры и другую 1000 километров от семьи.
Похоже, прошёл час. Ещё минут двадцать я топал от конечной до позиции. Стало быть, времени половина двенадцатого. Совсем не поздно поймать машину в центр и поехать спать на вокзал. Капитулянтскую мысль прервала красная девятка с человеком кавказской нации за рулём.
- Ты далико?
- В Пензу.
- Садись, килОметров трицыть подвезу.
Обманул. Ну, не обманул, конечно, а приврал — им так положено. Высадил ровнёхонько у развязки, свалив куда-то направо. Опять заправка, только теперь яркая, но пустая. Периодически из города подъезжали машины, сигналили пустому вагончику и не дождавшись ответа, разворачивались. В сторону Пензы прошло два Фрета, ещё какой-то дальнобой и три легковушки. При этом поток на Саратов был вполне приличным, намекая на возможность почётного отступления.
Тормознула пятнашка с тремя пацанами, похожими на гопников до степени смешения. Ребята пригласили меня в салон, а сами вылезли мочиться в сторону заправки. Звали их Белый, Миха и Дмитриев. Ну, так они представились. Белый три дня назад вернулся из Чечни, где служил контрабасом (контрактником, в смысле) и компания уже не первые сутки радостно гужбанила. Сначала квасили в родном Петровске, а последние много часов — в Саратове. Миха, водитель, тоже участвовал в попойке, поэтому домой пацаны двинули ночью, когда ДПСники не стоят вдоль дорог. Блин, как мы гнали! Меньше 120-140 по стремительно покрывающейся льдом трассе, когда на встречу летят клочья тумана, похожие только на клочья тумана — это офигенно! Передавали друг другу двухлитровую соску пива, фляжку с коньячком и косячок с куда более радостной травой, нежели у меня. По словам Белого, анаша была пакистанской.
Догнав десятку с тамбовскими номерами и шедшую перед ней иномарку приятной полноты, пошли на обгон. Водитель тольяттинского исчадия, однако, тоже рванул влево, очевидно не заметив нас. От столкновения спасла пьяная удача Михи. Мы, взвыв в четыре рыла, решили догнать и непременно покарать неаккуратного драйвера. Стереосистема как раз переключилась на диск с песнями из советских кинофильмов. Забавно, однако пацаны, родившиеся лет двадцать спустя после съёмок последнего из шедевров, подпевали очень даже квалифицированно. Видимо, трава делала своё дело.
Тут главное громко орать вместе со всеми:
«Кап-кап-кап. Из ясных глаз Маруси
Капают! Капают! Капают! Капают!!!
Капают прямо на копьё!»
и не думать, почему так хочется долбануться об отбойник, подохнув на месте. Желательно одному — ребята ж не виноваты.
Не догнав позорного тамбовского волка, детишки позвали меня к себе в Петровск, обещав познакомить с красивой дамой из компании отчима Михи, «она тебе как раз по возрасту подойдёт», но на отказ не обиделись и даже угостили сигареткой. Опять пешочком, восемьсот метров, скользя берцами по обледенелой трассе, через железнодорожный мост. Свежая травка доставляла прекрасно: иногда она начинает воевать с алкоголем, а сегодня всё шло по плану — волна опьянения, волна кумара, опять пьяная волна. Погода непрерывно портилась, хотя, вроде бы, хуже стать уже не могла. С неба падало нечто среднее между дождём и снегом, ветер наглел, но туман почти рассеялся. Машин не было почти совсем, а проходившие меня игнорировали. Примерно через час сел плейер.
Стал петь песни самочинно: надо же как-то себя развлечь. Сначала исполнял каноничный вариант:
«Ничего на свете лучше нету
Чем бродить пешком по белу свету..,»
потом перешёл на ролёвскую тему начала девяностых:
«Наш ковёр поляна-конопляна,
Наши стены пачки паркопана
Наша крыша съехала недавно
И теперь всё это так забавно».
Далее понёс околесную:
«Ничего на свете лучше нету,
Чем залезть с утра в кабину Фрета
Тем, кто едет, не страшны обломы
Нам бы только уебать из дома,
Нам бы то-олько у-ебать из до-ому».
Песенка получилась длинной и с пьяных шар забавной. И, кстати, помогла: Фрет не Фрет, но симпатичный красный МАН, протащившись на заблокированных колёсах метров тридцать, остановился у обочины:
- Здравствуйте, в сторону Рязани не подкинете?
- Я только до Нижнего Ломова. Или раньше встану.
Я те, блин, встану. Стряхнув лёд с капюшона, забрался в кабину. Долго, нудно развлекал драйвера — бывшего офицера, выслушивал его сказки про убогость Фретлайнеров и счастье немецких грузовиков. Сойдясь со мной на теме западлости проплаченной любви, Саша подробно рассказал о войнах каменских и мокшанских проституток на знаменитой Ебун-горе. Честно говоря, ничего интересного: безыдейный конфликт, материалистический. Впрочем, запомнил основной аргумент сельских блядей:
- Ты куда такие деньги ломишь? У тебя чо, золотая коронка вокруг пизды?
В районе этого самого Мокшана построен дивный розарий. Много-много сияющих двухэтажных парников освещают небо. Теперь голландские розы, продаваемые в России, имеют к исторической родине не больше отношения нежели голландский сыр. Остановились попить кофе и поменять перегоревшую противотуманную фару. Ненужная теперь ксеноновая лампочка имела очень интересную форму, и я попросил её у драйвера на память. Александр, внимательно посмотрев на меня, предложил похмелиться коньячком. Впрочем, лампу подарил.
Ехали чуть медленнее, чем очень медленно. Бортовой компьютер показал среднюю скорость в 59 км/ч, но по-моему, просто не захотел обижать хозяина. В Ломове ещё попили кофию, и я, пожелав Саше удачи, начал стопить. Здесь уже проходит федеральная трасса М-7, время потихоньку подкатывалось к утру, оттого надежды были у меня самыми светлыми. Ну и зря. Пролетавшие мимо нечастые машинки снабжали обильной грязью из-под колёс, а наиболее остроумные — брошенными мимо окурками. Наконец, остановилась жёлтая копейка. Дедок восхотел подкинуть тридцать километров в правильном направлении «там тоже столовка водительская, светло». Честно говоря, меня уже прилично колотило от холода и подступающего похмелья, оттого был рад любому транспорту. Да и неудачную позицию хотелось поменять.
Увы, наши с дедом представления о правильных местах для стопа расходились радикально. На небольшой горушке действительно стояло некое подобие шашлычной, и даже горела лампочка о 50 свечах, но ни живой души, ни стоящей машинки рядом не наблюдалось. Только половинка раздавленной недавно лисы ехидно улыбалась с противоположной обочины, да в ближней деревне лаяли собаки. На всякий случай приглядел дубинку, валявшуюся возле общепита — вдруг пёсики захотят познакомиться с гостем надлежащим образом.
Достал последнюю сигаретку, но видимо набивал её неблагословившись. Или мозг уже устал сопротивляться за двое-то суток. Картинка, объяснившая, чего я забыл на этой трассе, возникла разом, за пару, наверное, секунд. Найди, Андрюша, три различия с детством. Помнишь ринг, да? Свои победы помнишь? Нет, конечно. А поражения? Ага. Страшные, позорные, чудовищные проигрыши. Все пять, похожие один на другой: на первой минуте тебя достают, и оставшиеся три раунда ты носишься, идиотически размахивая кулаками, получая снова и снова. Хоть бы раз проиграть красиво, нокаутом. Нифига. Только так — отвратительно, позорно, бесстильно. Ни разу не хватило смелости прекратить комедию, послать всех нахер, заистерить, сбросить перчатки, выплюнуть капу. Перед тренером, видите ли, стыдно: «Дерись до конца. Пока не прозвучал гонг, ты не проиграл». Бред собачий.
Прошлогодний август, потом декабрь, потом этот июнь страшный и вот в сентябре снова. Бегаешь, будто тогда по рингу, только для полного счастья размахивать пытаешься не кулаками, а чем иным, радуя многочисленных зрителей. Выход-то ведь знаешь: уехать из Москвы и чем скорее, тем лучше. Решение принято. Действуй.
Однако, чтобы из столицы уехать, надо сначала в неё приехать, а везти меня особо никто не хотел, несмотря на уже прилично забелевшее небо. Мысли о сходстве слов водила и мудила грели слабо, а рифма пензюки – пиздюки казалась тавтологической. Хотя, честно говоря, на этой горушке я простоял недолго: остановилась ярко-синяя шестёрка с прицепом, шедшая почти до Москвы. Водитель, татарин Ильяс, летом работал на стройках, получая по 120 тысяч в месяц, а остальную часть года проедал накопленное и пытался устраивать мелкие гешефты, или как это у мусульман правильно называется. Сейчас он ехал договариваться о покупке лошадей для какой-то особенной колбасы. В принципе, катить с ним было нормально, тем более, что меня он взял не вместо радио, а наоборот — в качестве благодарного слушателя. Однако, деревенский татарский акцент, тихий выговор и повышенная скорость речи, накладываясь на похмелец, имели следствием дивный снотворный эффект. Ну, и отдельно доставляла манера водителя втыкать в конце каждого утвердительного предложения междометье «нахуйблять», в конце каждого вопросительного — просто «блять», а ближе к финалу каждой фразы, описывающей действие — «нахуй». Иногда получалось забавно, вроде: «прицепил я сегодня тележку нахуй» или «пошёл к председателю, галстук нахуй одел», но в целом утомляло.
Подобно всякому поневоле одинокому существу, я выдумываю себе попутчиков. Как правило, вполне реальных, милых сердцу людей, находящихся, однако, далече. В последние полгода я так путешествую исключительно с симпатичной девочкой, обитающей на Урале. Я всё время мысленно болтаю с ней, одновременно, предположим, разговаривая с шофёром. Под кумарами, с бодуна, да и просто по устатку, реальность подлого существования и бытийный смысл смешиваются особенно сильно, поэтому после очередной Ильясовой эскапады, я сделал ему замечание:
- Ты при Иринке-то не матерись совсем уж сильно.
Ильяс замолк и тоже предложил мне опохмел. Неужто отказываться буду. Потом ещё раз я просыпался от собственного храпа, но после кофейку в Шацке дело пошло на лад и я смог поддерживать вполне адеКВАтную беседу, наврав что-то про ссору с друзьями и недошедшие командировочные. Прощаясь возле отворота на Воскресенск, водитель развёл меня просто шикарно:
- Запиши мой телефон, ладно?
- Я только в блокнот если — сотик чего-то глюкачит.
- Та пиши в блокнот: Х(ХХХ)ХХХХХХХ. Ну, смотри: как подымешься по деньгам, кинь сколько не жалко? Бог тебе поможет и Аллах тоже.
Блин… Похоже, в оконцовке дорога будет стоить немногим дешевле цивильного своего варианта. Неудобно-ж кинуть мужика всё-таки. Вот стал бы он просто денег просить, фиг бы чего получил. Умный, зараза.
Последние 80 км в сторону Москвы ехал с узбекским узбеком по имени Шухрат. Ему чего-то нужно было в районе Домодедово, а без компании ехать не хотелось. Денег он с меня не спросил, но увёз в такие бубенцы… Я оттуда выколупывался на двух маршрутках, одна из коих носила символизирующий номер 404.
В принципе, 950 км за 14 часов, учитывая ночной старт и выходной день, вполне пристойно. Ну, и главное: решение насчёт оставления столицы принято, цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи, за работу. Ракеты уже в небе.