Делают эти штуки там давно, на заводе всё время дежурят американцы. А сотрудники завода часто ездят во Францию по обмену опытом. Это очень смешно, по-моему: собираются друг друга бомбить и друг у друга консультируются.
Еще пару лет назад Воткинск походил на заштатный посёлок городского типа. Были, конечно, свои примечательности – пруд на реке с правильным падонкафским названием Вотка, наличники с резными якорями: когда-то на Воткинском заводе делали пароходы, музей с роялем местного уроженца Петра Чайковского. Я этот рояль как-то облил коньяком. Вотка, якоря и рояль за два года не изменились, а вот машин, например, стало раза в три больше. И магазинов больше в пять раз. И кафе тоже. Воткинск – единственный из хронически наблюдаемых мной городов, где жизнь за недолгий срок совершила качественный скачок в добрую сторону.
Теперь в этом небольшом городе поставили огромный экран с телевизионной рекламой эротического шоу. Очень интересно, кто в этом шоу работает. Возможно, местные девушки. Тогда это очень смелые девушки: населения в городе меньше ста тысяч и все про всех всё знают. А когда не знают, так выдумывают. Но девушки в городе правда красивые.
Приехав в Воткинск, я сразу пошел в музей – в тот самый, с роялем. В этом музее работает поэт Саша Корамыслов. Только в этот день он не работал, и найти его никто не мог. Зато Саша повесил наши с ним фотографии и анонсы предстоящего вечера. Я никогда раньше не видел своего фото в музее, поэтому очень возгордился. Возгордившись, пошел в кафе с дивным названием Фарс пить водку. Ну, просто знал: Саша почувствует, что я водку пью, и сам придет. Так оно и случилось.
А вечером он дежурил в музее. Мы взяли ещё немножко водки и перед дежурством сели с этой водкой на берегу Вотки. Сидели, пили, танкетки сочиняли. Подошли три молодых человека и одна молодая человечица:
- Мы вам не помешаем?
Конечно, они нам не мешали. Устроились рядом, стали пить пиво и разговаривать. По телефонам и просто так. С нами и друг с другом. Матом, но вежливо. Хорошо так пообщались. И на следующий день, когда я фотографировал резьбу на одном доме, женщина тоже очень вежливо спросила:
- Вы с какой целью мой дом фотографируете? У нас разве какой-то криминал случился?
Узнав, что криминала не было, рассказала про историю этого дома и про жильцов. Оказалось, дому 120 лет. Честно говоря, он так и выглядел. Но женщина своим домом гордилась и немного хвасталась.
Короче, народ в Воткинске живет нормальный. В самом обычном значении этого слова. Нет, молодежь там вполне молодежная, даже чуть более, чем следует: ходят девачки с пирсингом во всех местах, доступных обозрению, мальчики крашеные, готы на кладбище сидят, пьют красное вино. Молча. Когда мы шли к Саше домой, два здоровых и нетрезвых мужика около гаражей сначала боролись на руках, потом начали мутузить друг друга по организмам; вообще пьяных, несмотря на середину недели немало и т.д. Но общее состояние спокойствия и нормальности доминирует.
Насколько нам известно из Краткого курса истории ВКП(б) (издание 1949 г), один из первых эпизодов гражданской войны случился как раз в Удмуртии. Так называемое Воткинско-Ижевское восстание. Без всякого участия помещиков, интервентов и тому подобной публики, заводские рабочие, самая что ни на есть целевая аудитория передовых идей, взяли в руки винтовки и пошли свергать советскую власть. Народу погибло очень много, захоронения обнаруживают до сих пор – в прошлом году в окрестностях Ижевска нашли останки еще 7 000 убитых. Так вот: я уверен, эти люди защищали свою нормальность. Они не хотели строить нечто, не хотели управлять государством, не хотели даже «не работать и чтоб всё было». Они именно защищали право быть нормальными. Кстати, это ощущение нормальности было у меня в Ижевске, в Уве, в Можге – в общем, по всей Удмуртии.
Памятник лысому в Воткинске стоит до сих пор. И сносить этот памятник не надо. Он водружен перед собором. Собор у церкви забрали, а потом опять вернули и даже немного достроили. Ленин на фоне собора выглядит маленьким-маленьким. И придурковатым. Это очень хорошо. Фамилия создателя памятника, кстати, Керенский.
Старина в Воткинске спокойная, ненавязчивая и подлинная. В других городах это редкость. Вот, например, первое воспоминание о той же самой Осе относится к 1581 г, ко временам Ивана Грозного. Основали же её, вероятно, намного раньше. Может быть, еще даже булгары, веке в XI. А ничего от старого города не осталось. Церковь большая, но типовая для начала XX века – красный кирпич, унылые контуры. На фоне таких церквей большевикам легко было вести пропаганду об угнетённом духе. И дома в Осе в основном новые. Город был в своё время взят Пугачёвым, сильно порушен, затем, оставаясь купеческим, обеднел – ярмарочный Кунгур был рядом, и дороги пролегали в основном в стороне. Потом в окрестностях Осы нашли нефть, однако, это уже совсем другая история.
Воткинск моложе Осы лет на 200, а уютных древностей там больше. Кладбище душевное. Правда, перенося прах первых жителей поселения, местная власть отличилась: на памятном кресте написали «Мир праху их». При быстром прочтении доставляет. Придумал танкетку:
страшный мир
прохуих
И ещё одну безлепость нашёл в городе. Магазин Джентльмен выкрашен в небесно-голубой цвет. По-моему, сие свидетельствует о неиспорченности нравов.
Наш с Сашей вечер прошел неплохо. Совсем не аплодировали, но сказали, якобы это местная традиция и в целом хвалили, задавали умные вопросы, брали автографы. Хотя бард Евгений Лисицын попенял мне на плохую, негодную подачу текстов:
- Вот когда много лет назад я услышал Дементьева и Вознесенского, это меня сразу проняло!
Я возражать не рискнул. По окончании вечера питались в кафе Юмшан. Всем рекомендую. Конечно, со знанием удмуртской кухни у меня сплошной пробел, в сущности, кроме перепечей и спиртного напитка кумышки вообще о ней ничего не знаю, но правда было очень вкусно. Перепечи правильные – из ржаной муки, с разнообразной начинкой. Вообще, перепечи это такой древний предок пиццы и потомок шанежки.
Расположено кафе в районе упырей – в Воткинске рядом друг с другом локализованы улицы Робеспьера, Урицкого, Свердлова и других гуманистов-неудачников. Рядом с кафе, кстати, отменные корты для бадминтона с подсветкой и искусственным покрытием. И на этих кортах играют! Еще рядом – магазин Камелот. Вот в миллионной Перми Камелота нет, а в маленьком Воткинске есть. Честно говоря, к товарам, продаваемым в Камелоте отношение у меня двойственное, а совсем честно говоря – поганое, ибо хуже гламура только гламур, заточенный под брутальность. Но модно ж…
На следующий день я собрался ехать в Ижевск, поэтому пили мы с Сашей мало.
