А смс-ку, похоже, отправлю пустой.
Напиши, что хочешь, и верни мне её обратно.
Это так же смешно, как говорить «постой»!
После того, как уже сказал «ну и ладно».
Ты понимаешь, я толстый и в прошлом боксёр,
стало быть, вправе не прятать нежность за чем-то грубым.
Набрал какие-то буквы, стёр. Снова набрал и стёр.
Ветер кусает щёки, морщусь, кусаю губы.
Ветер никак не поднимется выше моста.
Ветер сегодня такой специальный, низкий.
Тихо Андрей, успокойся. Считай до ста.
Ну, хоть до пяти. И вообще возьми себе виски.
Это поможет. Тебе помогает всё и всегда.
Честно: всегда и всё, ты вообще везучий.
И эту фиговинку в виде креста
ты прячешь в кармане просто, на всякий случай.
А если чего — опознают с большим трудом
Например, по зубам, как в «Смерти актёра Бенды».
Самолёт доставляет быстрее, чем общекультурный паром.
Ты ведь сам хотел вот такой вот финишной ленты —
Чтобы путь в землю закончить не на земле.
Не на земле — это не так обидно.
Лента порвётся. От ленты останется «Ле…»
И что-то ещё. Мелко. С земли не видно.
Часть II. Письмо
Вроде добрался. Пока что — сплошной восторг.
Так всегда бывает в самом начале.
Дальше на запад станет опять восток.
Можно наврать и закончить словом «скучаю».
Нет, не скучаю. Скука совсем не то.
Да, я готов сквозь планету долгие годы.
Вплавь через синее? Тоже, конечно, готов.
Всё-таки вру. Как всегда в письмах этого рода.
Я не понимаю, что значит глагол «разлюбить»,
как не понимаю значения слова «коллайдер»
Здесь всё ещё вечер. Закат превращается в нить,
помнишь, как в очень коротком кино Easy Raider?
Ты ни черта не помнишь. И ничего не должна.
А если по правде, и я не должен ни строчки.
Мы оба хорошие: ты мне ни дочь, ни жена,
тем более что у меня есть и жена и дочка.
Вот только листья осины — рентгенограммы рук.
Просто на них не смотрел и оттого не знал.
И ещё в автогонках, когда говорят про девятый круг,
я совсем ненадолго переключаю канал.
