А зимы были долгие, как взгляд.
Так надо: чтоб смотреть её дыхание
почти четыре месяца подряд.
А летом правда лучше: ждать под ливнем -
особенно большая небеда
А время было медленным, противным,
а в букваре есть буква «никогда»
***
Город позорных фасадов, но правильных линий
осенью кажется чем-то навроде кроссворда;
каждый четвёртый троллейбус по-прежнему синий,
долгий маршрут до вокзала всё так же четвёртый.
Выжить в эпоху комфорта существенно проще:
что им до нрава и прочих ошибок природы?
Выйди у мэрии, сядь на автобус до рощи.
пусто в салоне? Похоже такая погода.
Между последней и пивом пристало подумать о мести:
Urbi et orbi: «стоять! нифига я не сдался!»
А просыпаешься в поезде или в подъезде
и паучку на плече: «Ну, чего, дурачок, привязался»?
***
Да, времени не будет. Будет лето.
Короткое, но с правильной травой.
Приняв Луну за чистую монету,
смешно бояться не успеть домой.
Ребёнок нехорош, как раньше мама:
Впервые обращение «отец»:
«Отец, ты снова пьяный?» «Да ни грамма»!
«Ну, значит, накурился. Молодец».
Вздыхаю, засыпаю, жду цирроза.
Рассвет уныл, как слово «седина».
Довольно быстро, словно папироса,
В четвёртый раз закончилась страна.
***
Как по ниточке с миру копится
легион по имени Легион.
Божья мельница не торопится
Божья мельница на реке Геон.
Вот стоишь, смешной, портишь в пальцах мел,
победить всех хочешь и вырасти.
А потом живёшь без пяти расстрел
и не правды ищешь, но милости.
Первым сдаст сосед, предпоследней — мать.
- Ты ведь зря про мать? Нет, не зря.
Друг? На то и друг чтобы предавать:
я других не беру в друзья.
Станет крайний час. Самый свет не мил:
Михаил! в снег хрипишь или в рацию.
А тебе в ответ: Нет тут больше Сил.
Вот и всё, вот и капитуляция.
Приподнимешься: «Здравствуй, царство зла,
мой Армагеддон, город Видное».
И не беса тебе, ни котла —
Свечка с зеркальцем. Чтоб обиднее.
