***
На Полежаевской, на Курском, в остальных
местах, несообразных человеку,
сбиваясь, отражаясь в ледяных,
мешая одинаковому бегу
успешных, своевременных плащей,
цепляя злоумышленные плечи,
взыскать не света, но смешных вещей:
большой реки и окающей речи.
***
Отпустило потом, после сосен.
Незнакомый бухтел невпопад.
Здесь такая же вздутая осень,
но хотя бы не видно оград.
Больше света? Да нет, больше бреда:
сосны, водка, машина, другой…
И не то чтобы вечный, но этот,
как его, безнадёжный покой
***
Умереть по ошибке (врача,
дальнобойщика, снайпера, друга)
некрасиво, чего-то урча
как поломанный телик без звука.
Подыматься над сизою кодлою —
кто там голуби или менты —
и такое хорошее, подлое:
первый раз виноватый не ты.
***
Только слушать. Только про отметки.
Встретить после школы? Ни за что.
Пальцы ледяные, как креветки,
Греть в кармане скучного пальто.
Опаньки! теперь играем в хищниц?
Нет, ну, правда - гениальный взгляд!
«Ты любил когда-нибудь отличниц»?
Да, конечно. Двадцать лет назад.
Двадцать это так, вполне нормально.
Главное, чтоб не наоборот.
Может завтра, после музыкальной...
Каблучки по плиткам: и-ди-от
Крайний текст посвящён Наташе Л., она знает:)
