Например: хохот-хохочу-ухохотался. Явное такое нарастание интенсивности. Или наоборот: горе-горюю-загоревался. Здесь последний глагол, понятно, окрашен иронически, но тенденция та же. Совсем вроде близко: тоска-тоскую-затосковался. Опять линейное нарастание градуса безнадёги.
С триадой из заголовка всё не так. Вот сама «скука». Стоит себе эта ёлочка у бака, потихоньку оттепели начались, асфальт кое-где просвечивает, пыль летает. Иголок-то почти не осталось, ветки наголе, а выкинуть некому… Нерадостно. Вообще, взрослому разумному человеку ощущать скуку не естественно. От неё только в карантинЕ околевать хорошо.
«Скучаю» - ужЕ не безнадёжно. Живое такое чувство, неодинокое. Скучают ведь по кому-нибудь, на худой конец – по неодушевлённому предмету. Тоже дурацкое, кстати, понятие. Вот у меня комодик есть, ему на следующий год 100 лет исполняется. Неужто он «неодушевлённый»? Я, может, ему День рождения устрою. Жалко, ровесников среди мебели найти трудно, а те, кто живы, в гости не дойдут, развалятся. Ничего, с молодёжью попразднует.
«Соскучился» - совсем здорово. Значит, скоро свидимся. Вряд ли кто-нибудь про совсем-ушедшего скажет, что соскучился по нему. «Помним, любим, скорбим» - штамп, конечно, но «Помним, любим, соскучились» вообще б некромантией отдавало… И звучит слово отменно: «соску-у-учился» - губы сами в поцелуйный бант вытягиваются.
В общем, какое-то неукорененное в языке понятие. Ну и ладно.
