Ничего не понять. Ничего не измерить.
Никого не убить. Никого не пронзить.
Ничего не достать. Ни во что не поверить
И по чёрным асфальтам пытливо скользить.
Только жить. Только знать сумасшедшее имя,
Неповторное имя, как солнечный дым.
Только думать, что кто-нибудь сердце подымет.
Только думать, что ты вдалеке и с другим.
Только с болью твердить сумасшедшее имя
И однажды шутя умереть молодым.
1933
СЕРГЕЙ СЕРГИН
Последнее нашлось звено,
Сбывается всё слово в слово –
Вот башенка с одним окном
И с дверью на семи засовах,
Вот сад, где не растёт трава,
Где дерево всегда из листьев…
Всё то, что раньше узнавал
В рисунке чьей-то древней кисти,
Возникло вдруг передо мной
На площади пустой, бескрайной…
Я в дом войду – и путь земной
Осветится последней тайной.
1934
Вот такие поэты жили в городе Харбине. И попутал их бес вступить во Всероссийскую фашистскую партию. Там ещё Арсений Несмелов состоял – тот вообще гений. Партия была скорее муссолиниевского толка, но свастика, и всё такое. Ребята потихоньку запутывались, а тут ещё любови. В общем, 6 декабря 1934 г. Застрелились оба в японской гостинице. Сергину 24 было, Гранин ещё на три года младше, но написал больше – около 700 стихотворений, и, пожалуй, талантливее был. А Несмелов умер в тюрьме в 1945.