Тем не менее, явно это самая мощная поп-философская работа со времён «Чёрного лебедя» Насима Талеба.
Смысл ясен из названия, обсуждений книги много, есть уже вполне хорошая статья на российской Википедии, поэтому я скажу только о личных впечатлениях. И даже сознаюсь, что целиком книгу не читал, поскольку забесплатно она выложена только в отрывках, а платить за книжки я отвык уже очень давно. Кроме того, есть вторая сложность чтения, о ней ниже. Но отзывов на английском и русском прочёл гору. Да и вообще авторы вполне знамениты уже давно.
Отрывки и отзывы можно прочесть, например, тут https://ru.scribd.com/book/466142373/Cynical-Theories-How-Activist-Scholarship-Made-Everything-about-Race-Gender-and-Identity-and-Why-This-Harms-Everybody и ещё много где.
Название книги, а тем более обложка (на фото) явным образом пародирует «Критические теории», преподаваемые в университетах со времён Франкфуртской школы.
Авторы на примерах, нескучно, с хиханьками и хаханьками показывают, отчего развитие этих теорий с необходимостью приводит к положению, что гетеросексуальная семья, наука, технологии, западная культура и всё, что мы любим, должно быть уничтожено.
Сами сочинители, исходно довольно левые, манифестов не выдвигают, но книга написана с позиций чуть модернизированного классического либерализма: «Все люди, независимо от пола и расы равны, а проблемы надо решать с применением разума, дебатов, терпимости, демократии и верховенства закона». Конечно, сразу началась критика. Нормальные ныли, что книга появилась слишком поздно, потому что BLM уже во все поля, а ненормальные обвиняли авторов, например, в антифеминизме, что смешно. Например, потому что Хелен Плакроуз действительно феминистка, исследовательница феминизма начиная аж с его средневековых проявлений и выглядит именно как карикатурная феминистка, над чем сама и стебётся (тоже на фото). Авторы не против феминизма, авторы против, когда права женщин идут через запятую с правами трансов, фриков, квиров, зоозащитников и всего такого.
Ещё авторов обвиняли в том, что они защищают whiteness. Этого они как раз не отрицают, ибо зачем отрицать очевидное? Повторим: все равны, маргинализированные группы нуждаются в защите, но не имеют права диктовать нормальным свои условия. Есть факты: правые умнее левых, консерваторы умнее либералов, образованные умнее необразованных, психически полноценные умнее ментальных инвалидов, а более умные должны иметь привилегии. По крайней мере, последние 10 000 лет цивилизации дело обстояло так. Исключения — периоды встрясок, типа варварских нашествий и ацких катаклизмов.
Так свидетельствует комплекс представлений о реальности, методов познания мира и общественных институтов, созданных белыми гетеросексуальными мужчинами, то есть современная технологическая либерально-демократическая западная цивилизация. Всё, что «Новая этика» хочет разрушить. Используя, например, progressive stack, сиречь, «иерархию угнетения», в которой чёрная лесбиянка-инвалид всегда будет носителем истины, ибо «кто был ничем, тот станет всем», и чем ты хуже, тем ты лучше. Новый коммунизм, короче и поганство.
Так-то хочется поныть и признать проигрыш, а направленность книги обозвать «задним умом» или как-то так, но не забудем: в США термины «сопротивление», «конфронтация», «бунт», «конфликт», не имеют отечественных мразотно-пораженческих коннотаций, поэтому, может, и ещё выстоим, американцы круты! Только надо будет сделать выводы и «университетскую культуру» загнать туда, где ей и место.
Словом, о книге будут ещё говорить девять или девяносто девять дней, я только отмечу личные моменты. Один уже отметил — почему сложно читать. Авторы базовых идей сплошь европейцы, начиная с Карла Маркса. Фрейд, Хоркхаймер, Грамши, Маркузе, Фуко, Деррида и всё, как мы любим. А среди попу/ляризаторов и агитаторов преобладают американцы. Какие-то неизвестные нам, но, по ходу, очень важные, раз даны без примечаний. Кимберли Креншоу, конечно, знаю, а остальных — не знаю.
Так-то понятно: в отличие от континентальных, англоязычные исследователи занимались в ХХ веке серьёзными делами — философия языка, постпозитивизм, теории мышления. Поппер, Лакатос, Фукуяма, «Конец истории». Вот и прозевали иную историю. Напрашивающийся аналог: в дореволюционной России тоже на топе были космизм, религиозная философия, вопросы пола, а победил чужеродный марксизм, поскольку имел мощных пропагандонов.
Второй момент я как-то не понял. Авторы сильно ругают постмодернизм, называя его чуть не главной предтечей нынешних бесноватых. Но, во-первых, сами они активно пользовали методы постмодернистов, чем и стали знамениты. В сущности, Линдси, Плакроуз и примкнувший к ним Питер Богосян скопировали эксперимент Алана Сокала. Тот, как мы помним, лет 25 назад опубликовал статью «Преступая границы: к вопросу о трансформативной герменевтике квантовой гравитации», представлявшую собой эталонный, но политкорректный бред. Затем они с Брикмоном сочинили книгу «Интеллектуальные уловки», где качественно разоблачили постмодернисткую КВАзинаучную и КВАзиматематическую терминологию. Постмодерн, по причине своей всеядности, попытался эту работу поглотить, но сдох. Не от этой книжки, разумеется, а от времени и от атаки наглых активистов из любителей социальной справедливости.
А Плакроуз, Линдси и Богосян улучшили этот метод, напечатав в журналах кучу статей с положениями вроде того, что секс на собачьих площадках являет собой образ угнетения. Я тоже одно время активно использовал некоторые цитаты вроде: «Концептуальный пенис лучше понимать не как анатомический орган, а как крайне подвижный социальный конструкт». У них даже прокатила публикация «Ваша борьба — моя борьба», представлявшая собой чуть переделанную главку из книги одного австрийского художника.
Тролльский эксперимент с публикацией бредовых статей, конечно же, приветствовали прогрессисты. Особенно — российские. Медуза, Постнаука, Свобода, Нож. Почти все, короче. Напрягся только продуманный Иван Курилла, осторожно написавший о необходимости идеологии, мол «время нейтральной науки прошло вместе с позитивизмом» (в ответ на слова, что «позитивизм прошёл» сэр Роджер Пенроуз издалека помахивает вялым, Ричард Рорти вертится в гробу, Джон Сёрль в своём стиле называет оппонента …ем и …ом, Дэвид Чалмерс думает о КВАлиа).
Во-вторых, постмодерн никогда не звал «к топору». К топору звал Маркузе, постмодернизм ругательски ругавший, а, например, Энди Уорхол писал: «Иногда люди позволяют одной и той же проблеме годами портить им жизнь, а между тем они могут просто сказать : "Ну и что?". Это одно из моих любимых выражений : "Ну и что?".
— "Мама меня не любит?" — Ну и что.
— "Му меня не хочет?" — Ну и что.
— Я преуспел, но до сих пор одинок?" — Ну и что.
Не знаю как мне удалось выжить в те годы, когда я еще не научился этой этой премудрости. Мне понадобилось много времени, чтобы постичь ее, но когда я научился так мыслить, это осталось со мной навсегда».
И Делёз с Гваттари тоже расписали машину желаний, а не бунта.
Единственное, в чём постмодерн можно обвинить, что он своим слоганом «Nothing the Matter» устроил всем расслабушку, а люди, имеющие хроническое шило в жопе, придумали «Black lives matter» откровенно назло ему. Мол, раз всё всем пофиг, пусть хоть жизни чёрных не будут пофиг. И всё заверте…
Словом, книжка интересная очень и надолго.
