ВАДИМ КЕРАМОВ (Махачкала-Москва):
БЕГУЩИЙ ЧЕЛОВЕК
Красив человек, бегущий от смерти,
по дороге ведущей к смерти -
лента финишная, наилегчайшая,
велика на труд
все ближе мгновение, лишенное тверди
и жарче трепет десятилетий
голос во мгле: это за мной идут
Что явило меня, и куда простираются тени
от камней землеродных, и чем проверяется век?
Растущее знанием, быть может,
я лучшее из растений
живущее верой, быть может,
я лучшее из животных
а все еще не человек
Что меня вырвет из круга,
как не круг больше круга
смерть - все та же история плена,
за нее не дашь и пятак,
не добавка, не изнанка, не беда, не подруга
а только имени перемена,
но и это не так.
* * *
А когда смысл ушел
дал я верное слово
мыть посуду и пол
чтоб сойти за живого
с наступлением тьмы
неподвижным фантомом
круглый год ждал зимы
в переплете оконном
здесь никто не живет
моль была, улетела
и письма не пришлет
в общем, скучное дело
* * *
В храме музыка играла
и никто не танцевал
вокалистка помирала
пианист в платок рыдал
этот мир бесчеловечен
хоть и много человек
он недолог и не вечен
хоть и длится целый век
и рука в руке - не связка
и друг другу мы с тобой
только сказка, синеглазка
эти губы и гобой
* * *
День и ночь кричит дитя
На своем наречии
Знает, годы пролетят
Как чижи над речкой
Не пускает соску в рот
Брошены игрушки
Знает, время отберет
Жизнь как безделушку
Извелась, рыдает мать
Не смолкает чадо
Доктор, что нам принимать
Ничего не надо
* * *
Эти закатные отблески света
искры последнего в мире трамвая
и фонарей длинная эта
линия огневая
люди и тени, скользящие мимо
воздух ночной от земли до вселенной -
есть лишь момент, что схватил фотоснимок
вспышкой мгновенной
сила - в гвардейце стальном и треножном
правда - в бумажной альтернативе
птица застыла в крике тревожном
жизнь - в объективе.
* * *
Прохожему в потрепанном плаще
я указал неверную дорогу
домой вернувшись, ковырял в борще
и даль в окне рассматривал подолгу
земля сырая красок лишена,
диск опускался медленно, и следом
клонила в сон завернутая пледом,
хрустящая в камине тишина
огонь растил остроконечных змей
а со стены, вскормленная углами
смотрела тень знакомыми глазами
из детской фотографии моей
в саду далеком черный объектив
блеснул секретом в тесном винограде
остановил на солнечной веранде
и выстрелил, улыбки не простив
так вылетела птичка и вообще
повылетали имена из детства
осталась тень в потрепанном плаще
нет, это я – пришел и не разделся
* * *
В забытой скважине старается огонь
струи дымка расчетливы и чинны
высокопарный длинногривый конь
цветок могильный, весточка лучины
скачи по звездам, пробуй облака
копытом бей, особенная мышца
покуда тлеет искра и пока
ты в общих небесах не растворишься
