***
Погасли звезды
в полумгле багровой.
Тянуло дымом горестным с реки.
Мы шли на фронт
по площади Дворцовой,
Примкнув к винтовкам
новеньким штыки.
А репродуктор, словно на параде,
Гремел железным голосом своим:
«Чужой земли
мы не хотим ни пяди,
Но и своей — вершка не отдадим».
Нам песню эту было
слушать тошно.
Молчал сурово
наш стрелковый взвод.
Вершки, вершки…
Вчера мы сдали Тосно.
Идут бои у Пулковских высот.
Счастливчик
Черствый хлеб жевал я всухомятку,
Говорили в лагере мне так:
«Вот счастливчик,
получил десятку,
А могли бы врезать четвертак!»
***
Продвигаемся вперед
Медленно вдоль поймы.
И осталось на весь взвод
Сорок две обоймы.
Как патроны сосчитать,
На ладонях взвесить?
Сорок два умножь на пять
Будет — двести десять.
Двести десять… Как же быть?
Враг не даст поблажки.
Значит, надо разрядить
Каждый без промашки.
Свищет вражеский свинец.
Гнет к земле усталость.
… Пять штыков И пять сердец
На весь взвод осталось.
АТАКА
И отдохнуть пора бы нам, однако.
Но ни к чему об этом разговор:
В десятый раз в смертельную атаку
Нас поднимает раненный майор.
Редеет строй дивизии пехотной,
Не дрогнем и назад не побежим…
Мы, как патроны в ленте пулеметной,
В могиле братской рядышком лежим.
