karenina_irena в Памятные заметки о Харькове и фестивале имени Бориса Чичибабина***
Пермяков в Харькове - мифическое существо. Как снежный человек. Йети Пермяков. Все знают, что он есть, но никто его никогда не видел. Говоришь с харьковчанами о Пермякове, который опять не приехал на фестиваль - и временами ловишь в глазах огонек недоверия, словно бы собеседник думает: "Рассказывайте нам, рассказывайте, заливайте дальше, мы-то знаем, что никакого Пермякова в природе не существует..."
***
Прелестнейший человек - Стас Минаков. На банкете в этот раз вместе с нами отчего-то веселились представители народа, которые отмечали во второй половине зала чье-то 70-летие. Утонченные литераторы стискивали зубы и упорно произносили тосты под перекрывающую все интеллектуальные беседы Верку Сердючку. Мы с Минаковым выпили по два бокала "Каберне" и раскрепостились. "Стас, - говорю, - пошли плясать. Пошли, - говорю, - в народ. Хождение в народ - любимое занятие русской интеллигенции, даже когда она украинская или, скажем, белорусская. Не будем нарушать традицию!"
И мы пошли. Мы были самые смелые и народные среди поэтов, собравшихся в этом зале. Мы, взявшись за руки, отплясывали под нечто жизнерадостно-попсовое смесь "Яблочка" с фокстротом. Аня Минакова, глядя на это, держалась за голову, а народ проникался нашей к нему близостью.
Внезапно на нас, как мартышка между двух пальм, повисла какая-то баба. Глянула на импозантного Минакова и радостно заявила: "Я вас узнала, вы - Чичибабин!". Прозвучали фанфары. Вот она, минута славы. Мы медленным паралитичным крабом утанцевали за свой стол и только там предались восторгу. Чичибабин с нами. Жив и во плоти.
***
Милейшая Ира Евса. Коллекционирует разнообразных свинок. Дома у нее полчища созданий всех цветов, размеров и фактур с ярко выраженными свинскими признаками. С полным правом в минуту разочарования в жизни может говорить "Меня окружают одни свиньи!" - и никого не оскорбить при этом.
***
Риссенберг по получении Русской премии внезапно превратился из старого еврея в молодого гламурного поэта. Купил себе розовый пиджак, кальсоны с кружевной оторочкой, стал кушать по утрам кошерный крем-марго и стремительно раззнакомился с прежними друзьями. Говорят, раньше харьковчане высматривали его в толпе по водруженной на голову кипе, а теперь стало проще: кафтан цвета карамельки "Малибу" видно издалека. Можно успеть спрятаться.
***
Харьков - город культурный. Харьковские таксисты слушают Эдит Пиаф. В России, сев в такси, можно услышать разве что "Мое сердце от тоски разлетелось на куски" либо что-то в духе "Дождик капал на харю и на дуло нагана".
***
Харьков - город очень культурный. Один местный нувориш поставил в своем дворе персональный бюст Пастернака. Желает любоваться из своих окон видом на любимого поэта. Регулярно возлагает к бюсту цветы и проводит какие-то личные памятные мероприятия. Впрочем, меценат не жадничает: войти во двор и посмотреть на Пастернака может любой желающий совершенно бесплатно.
***
Харьков - потрясающе культурный город. Народ в Харькове ищущий и жаждет духовной пищи не менее, чем телесной. К примеру, Наташа Ванханен возвращалась вечером в отель мимо какого-то кабака. Из ресторации выскочил мужик бандитской внешности с блондинкой модельных параметров в кильватере, подлетел к Наташе и, сходу опознав в ней представительницу интеллигенции, с жаром вопросил: "Нет, ну вы мне скажите, В ЧЕМ ВСЕ-ТАКИ СМЫСЛ ЖИЗНИ???!"
***
В прошлом году я испытала на прочность нервы таможенников. Я сидела в купе с маленькой, карманного формата, книжкой Чичибабина и читала. Вошел представитель власти, спросил меня: "Вы что-то везете?". Я подняла, видимо, очень одухотворенное лицо сказала: "Да, вроде, ничего особенного". "Вам декларировать что-то нужно?" - спросил таможенник. "А что, нужно что-то декларировать?" - рассеянно спросила я, ибо мысли мои занимал Чичибабин. Таможенник посмотрел на меня, на книжку в моих руках, на его лице отразилось понимание: явно какая-то блаженная дура с молитвенником, ну ее от греха подальше.
В этом году было тоже весело. Таможенник спрашивает: "Что везете?". Я поднимаю глаза от книжки Наташи Ванханен и честно отвечаю: "Магнитики. И глобус Украины" (магнитики - для Женьки, а глобус был куплен в подарок Пермякову за его выдающиеся интеллектуальные и прочие способности). Таможенник внимательно смотрит на меня, потом на книжку в моих руках. На белой обложке крупными буквами название - "Ангел дураков". У таможенника становится примерно такое же лицо, как у прошлогоднего, и он тихо уходит.
А я понимаю, что вполне могла бы, как в прошлом году, провезти нелегальное спиртное сверх нормы. Впрочем, сумка была так забита книгами, что эту идею я даже не рассматривала. Может, и зря. Врожденным даром стоило бы пользоваться.
В общем, там еще много всего было, веселого.
Пермяков в Харькове - мифическое существо. Как снежный человек. Йети Пермяков. Все знают, что он есть, но никто его никогда не видел. Говоришь с харьковчанами о Пермякове, который опять не приехал на фестиваль - и временами ловишь в глазах огонек недоверия, словно бы собеседник думает: "Рассказывайте нам, рассказывайте, заливайте дальше, мы-то знаем, что никакого Пермякова в природе не существует..."
***
Прелестнейший человек - Стас Минаков. На банкете в этот раз вместе с нами отчего-то веселились представители народа, которые отмечали во второй половине зала чье-то 70-летие. Утонченные литераторы стискивали зубы и упорно произносили тосты под перекрывающую все интеллектуальные беседы Верку Сердючку. Мы с Минаковым выпили по два бокала "Каберне" и раскрепостились. "Стас, - говорю, - пошли плясать. Пошли, - говорю, - в народ. Хождение в народ - любимое занятие русской интеллигенции, даже когда она украинская или, скажем, белорусская. Не будем нарушать традицию!"
И мы пошли. Мы были самые смелые и народные среди поэтов, собравшихся в этом зале. Мы, взявшись за руки, отплясывали под нечто жизнерадостно-попсовое смесь "Яблочка" с фокстротом. Аня Минакова, глядя на это, держалась за голову, а народ проникался нашей к нему близостью.
Внезапно на нас, как мартышка между двух пальм, повисла какая-то баба. Глянула на импозантного Минакова и радостно заявила: "Я вас узнала, вы - Чичибабин!". Прозвучали фанфары. Вот она, минута славы. Мы медленным паралитичным крабом утанцевали за свой стол и только там предались восторгу. Чичибабин с нами. Жив и во плоти.
***
Милейшая Ира Евса. Коллекционирует разнообразных свинок. Дома у нее полчища созданий всех цветов, размеров и фактур с ярко выраженными свинскими признаками. С полным правом в минуту разочарования в жизни может говорить "Меня окружают одни свиньи!" - и никого не оскорбить при этом.
***
Риссенберг по получении Русской премии внезапно превратился из старого еврея в молодого гламурного поэта. Купил себе розовый пиджак, кальсоны с кружевной оторочкой, стал кушать по утрам кошерный крем-марго и стремительно раззнакомился с прежними друзьями. Говорят, раньше харьковчане высматривали его в толпе по водруженной на голову кипе, а теперь стало проще: кафтан цвета карамельки "Малибу" видно издалека. Можно успеть спрятаться.
***
Харьков - город культурный. Харьковские таксисты слушают Эдит Пиаф. В России, сев в такси, можно услышать разве что "Мое сердце от тоски разлетелось на куски" либо что-то в духе "Дождик капал на харю и на дуло нагана".
***
Харьков - город очень культурный. Один местный нувориш поставил в своем дворе персональный бюст Пастернака. Желает любоваться из своих окон видом на любимого поэта. Регулярно возлагает к бюсту цветы и проводит какие-то личные памятные мероприятия. Впрочем, меценат не жадничает: войти во двор и посмотреть на Пастернака может любой желающий совершенно бесплатно.
***
Харьков - потрясающе культурный город. Народ в Харькове ищущий и жаждет духовной пищи не менее, чем телесной. К примеру, Наташа Ванханен возвращалась вечером в отель мимо какого-то кабака. Из ресторации выскочил мужик бандитской внешности с блондинкой модельных параметров в кильватере, подлетел к Наташе и, сходу опознав в ней представительницу интеллигенции, с жаром вопросил: "Нет, ну вы мне скажите, В ЧЕМ ВСЕ-ТАКИ СМЫСЛ ЖИЗНИ???!"
***
В прошлом году я испытала на прочность нервы таможенников. Я сидела в купе с маленькой, карманного формата, книжкой Чичибабина и читала. Вошел представитель власти, спросил меня: "Вы что-то везете?". Я подняла, видимо, очень одухотворенное лицо сказала: "Да, вроде, ничего особенного". "Вам декларировать что-то нужно?" - спросил таможенник. "А что, нужно что-то декларировать?" - рассеянно спросила я, ибо мысли мои занимал Чичибабин. Таможенник посмотрел на меня, на книжку в моих руках, на его лице отразилось понимание: явно какая-то блаженная дура с молитвенником, ну ее от греха подальше.
В этом году было тоже весело. Таможенник спрашивает: "Что везете?". Я поднимаю глаза от книжки Наташи Ванханен и честно отвечаю: "Магнитики. И глобус Украины" (магнитики - для Женьки, а глобус был куплен в подарок Пермякову за его выдающиеся интеллектуальные и прочие способности). Таможенник внимательно смотрит на меня, потом на книжку в моих руках. На белой обложке крупными буквами название - "Ангел дураков". У таможенника становится примерно такое же лицо, как у прошлогоднего, и он тихо уходит.
А я понимаю, что вполне могла бы, как в прошлом году, провезти нелегальное спиртное сверх нормы. Впрочем, сумка была так забита книгами, что эту идею я даже не рассматривала. Может, и зря. Врожденным даром стоило бы пользоваться.
В общем, там еще много всего было, веселого.