В основном - под катом.
К дождю
Пахнет невкусным обедом и красными грушами
(потому что на этом закате всё красное).
Чайки летают над бывшим городом Тушино,
падают к смутной воде и получаются разными.
Человек на соседней скамейке роняет стакан.
Другой человек односложно его ругает.
Волк привыкает к железу и попадает в капкан,
а человек вообще ко всему привыкает.
А «человек вообще» это такое неясное,
очень смешное, и, в сущности, непоправимое.
Листья ракиты свисают пологие, красные.
Капли с них падают краткие, неуловимые.
О тенях
Где речка Сестра уходит от города Клина,
но откуда ещё видна надломленная золотая игла,
тихо и медленно, будто цветёт малина,
летит пчела.
Одинокая между громко летающих пчёл,
между шипящей листвы.
Всё, что я для чего-то и просто так прочёл,
немножко касалось полёта этой пчелы.
Немножко казалось, что даже плохие стихи,
даже стихи с прилагательным «злой»,
даже те, что ещё чуть хуже и те, что совсем плохи
оправданы этой продолговатой пчелой.
Самое интересное то, к чему осторожно:
вот неожиданно белая липа, тонкая, как весло.
Липа, пчела, оружие. Прочее — невозможно.
Холодно, светло, холодно. Холодно, светло.
Лето
Это для Елены Ивановой, если она не против
Только не надейся: не приснится.
Может быть — копейкой на пороге,
блёстками на веках выпускницы,
мёртвым лягушонком у дороги.
Улыбнись, и снова не надейся.
Выдыхай сентябрьскую гарь.
Журавли летят, как европейцы,
словно тоже верят в календарь.
Двоюродный
Режет коротким ножом фиолетовый лук, режет петрушку.
Моет нож с мылом. Нюхает нож. Сыр отрезает другим коротким ножом.
Наливает чёрное пиво в скользкую кружку.
Выпивает, однако, из рюмки. Потом говорит: «Хорошо».
Говорит: «Возьми в холодильнике, если надо:
там Жигулевское, Афанасий, Бархатное и ещё одна».
На китайском салате мигалками зёрна граната,
через пятнадцать минут с работы придёт жена.
Говорит: «Надо не торопиться. А ты бегаешь, как насекомый».
Он ещё говорит. Не то, чтобы через силу,
но будто бы через вату.
А я заходил в горбольницу. На рентгене работает мой знакомый.
Та, кто сейчас вернётся, вчера попросила
всё рассказать: так ей теперь и надо.
А он выпивает опять и опять говорит: «Хорошо».
Я тоже думаю: хорошо, если б люди не болели всякими раками.
Небо, нарисованное химическим карандашом,
цветёт акварельными, очень простыми знаками.
К Рождеству
I
На иконе о каком-то чуде
может, чин торжественный нарушен:
голые, как будто в речке, люди
смотрят в правый угол и наружу.
Голое, как будто в речке, небо
белым отражается в окошко
жёлтый лучик, точно мякиш хлеба
светит на тебя, как будто можно.
Можно опуститься на колени,
спрятав морду от Господня света,
не стыдясь, но брезгуя спасеньем —
смерть во исполнение Завета.
II
Смотрит куда-то мимо:
Мимо императрицы,
Мимо Алёши, мимо единой и неделимой
или какой там России?
На симметричные лица
Ольги и Анастасии.
И взгляд такой нежный-нежный.
Внизу ещё сёстры, двое.
Все белых плащах, конечно.
С кровавым подбоем.
***
Самое интересное в стихах
Всегда пропущено через
<…>*
Самое интересное в стихах
Всегда пропущено.
________________________________________
* - например, «личный опыт», «особый взгляд», «специфическую оптику», иное культурно осмысленное сочетание слов.